Катастрофа как возможность привлечь внимание властей
Сегодня рано утром один из микрорайонов Перми потряс мощный взрыв, а сам краевой центр, да и всю страну, наверное, потрясла весть о крушении авиалайнера «Боинг-737», летевшего рейсом Москва – Пермь и заходившего на посадку в пункте назначения.
Слава Богу, что самолет упал не на жилой массив, а на железнодорожные пути магистрали Москва – Владивосток, по обе стороны от которых ближайшие жилые дома находятся на расстоянии в несколько сотен метров. Самый ближний к месту падения – примерно в 150-200 метрах. И по рельсам никто не проезжал в тот момент в том месте. Иначе жертв могло быть не 88 (все пассажиры плюс экипаж), а куда больше.
По свидетельствам очевидцев, самолет взорвался в воздухе и тут же рухнул, продолжая взрываться. Однако, как это было им видно, летчикам в последний момент удалось спланировать так, что разваливающаяся машина упала не на дома, а на пустырь с «мичуринскими» огородами и железнодорожными рельсами. Пока не известно, есть ли пострадавшие среди «мичуринцев».
Через считанные минуты к месту падения собралось несколько десятков человек – из простого и естественного желания помочь чем-нибудь, если окажется таковая необходимость и возможность. Но прибывшие через почти полчаса (пробки у нас порой не меньше столичных!) спасательные и иные службы быстренько их разогнали. Журналистов на место падения также не пускают – «не потому, чтобы скрыть что-то, а дабы не мешать работе следствия». И этим мы тоже отличаемся от большей части населения планеты.
Ладно, пусть работают. Хотя бы в закрытом виде. Возможно, действительно есть что «закрывать». (Этим рейсом, например, летел генерал-полковник, возглавлявший северокавказские операции российских войск в 90-е годы и известный своими громкими непримиримыми античеченскими высказываниями.)
Хотелось бы по поводу случившейся авиакатастрофы сказать вот что.
В течение многих десятилетий через весь город по диаметру, понятно, стало быть, что и над самым центром, пролегает посадочная трасса. В том числе, что самое неприятное, если не сказать сильнее, маршрут полетов военных самолетов. Поскольку город наш «открыли» в 1988-м, то не совершу государственного преступления, если уточню, что это всего лишь МИГи, не тяжелые бомбардировщики, к счастью. Небольшие истребители самых последних моделей. Но эти небольшие машины издают большой шум. (Лично я помню этот вой с начала 70-х, когда только появились первые «двухвостки» – двадцать пятая модель.) Истребители, которые совершают свои учебно-тренировочные полеты. А новые машины – чуть ли не испытательные, получается. И завершают их над мирным городом. В частности и над авиагородком, где живут семьи многих летчиков.
Что интересно, заканчивая свою учебную «коробочку», МИГи с диким громом проносятся в двух-трех сотнях метров по вертикали над самым куполом «Слудской церкви» или просто «Слудки» – так по старинке здесь называют кафедральный собор пермской епархии РПЦ, находящийся в центре города. (Посадочный маршрут пассажирских лайнеров, правда, пролегает в километре-полутора ниже по течению Камы.) Слава Богу, что не на сверхзвуковой скорости!
Сам я не принадлежу к оной деноминации, но доводилось бывать там не раз, имел раньше знакомства кое с кем из иерархов. И приходилось быть свидетелем тому, как вой воздушных турбин полностью «накрывал» прекрасное пение тамошнего церковного хора. Жуткая штука, я вам скажу!
Впрочем, на свежем воздухе картина не менее жуткая. Особенно из окон и с балконов многоэтажных домов, над которыми проносятся летающие «двухвостки», едва не задевая телеантенны.
Сами понимаете, что в провинциальном, пусть и большом, городе жители большого шума не создают по поводу своих жизненных неурядиц. Это вам не столичный мегаполис, в котором население бунтует чуть ли не по каждому пункту точечной застройки. Так лишь, привычно морщатся недовольно, уши руками закрывают. И все. Мэр наш, правда, как он говорит, уже обращался к властям страны по поводу изменения маршрута трассы. Хотя бы военной. Ибо все вопросы сии исключительно федерального ведения. Но все это у нас в провинции робко делается.
Я далек от мысли, что это Господь вступился в защиту служителей и прихожан кафедрального собора – пассажиры-то погибшие тут при чем? Кто-то из них, возможно, и сам стоически переносил учебно-тренировочную вакханалию. Вряд ли Бог станет вмешиваться в ситуацию подобным образом. Но если здешние верующие (и не только данной деноминации) будут молиться о том, чтобы Господь помог пермским властям, пользуясь случаем, еще больше осмелеть по части вполне законных требований к общероссийским власть предержащим о соблюдении самых элементарных прав их (тех и других) избирателей, то, по крайней мере, вреда от таких молитв никому не будет.
Пока же в городе наступает траур. И, возможно, кто-то уже молится за усопших.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Оцените произведение:
(после оценки вы также сможете оставить отзыв)
Да. Вряд ли есть другая такая антисоциальная страна, как наша. Любое благо - только через большие жертвы. Комментарий автора: Поскольку трасса прокладывалась в эпоху воинствующего атеизма, то я не исключаю, что купол кафедрального собора не случайно был выбран в качестве ориентира для военных летчиков, реперной точки на глиссаде снижения.
Может ли сатана исцелить тело? - Николай Погребняк Недавно один из читателей в комментарии сделал мне такое замечание: \"Вы написали: \"Иногда исцелившийся человек думает, что это Бог его исцелил, а на самом деле сатана исцелил его тело, чтобы обольстить и погубить душу\". Я не согласен с Вами – пишет комментатор, – потому что невозможно зло исцелять злой силой. Знамения и чудеса, которые будут совершать, и уже совершают лжехристы и лжепророки – это не исцеления. Исцеление это по сути своей доброе действие. Вы же своим выводом внесли опасный хаос в понимание исцеления\". Итак, вопрос: \"Может ли сатана исцелить тело?\"
Поэзия : К Богу - как к Отцу. - Тамара Локшина Мой отец никогда не держал меня на руках, мне не знакома отцовская любовь и ласка, безразличие и укоры были моими постоянными спутниками детства. Для него я всегда была ребенком второго сорта, только потому, что родилась девчонкой (к моим братьям он относился совершенно по-другому). Эту неприязнь я чувствовала всем своим существом. Когда я вышла замуж, он иногда навещал нас и то-ли из чувства вины, то-ли еще по какой-то причине приносил конфеты... мне хотелось прижаться к нему, ведь он был моим отцом, но где-то внутри я отмечала для себя, что по прежнему боюсь его. Во мне был невосполнимый вакуум желания близких взаимоотношений но между нами по прежнему стояла какая-то непреодолимая стена. Я верю, что Бог расплавит его сердце, ведь он страдает от этого не меньше чем я, может быть даже не понимая этого.
Я безмерно благодарна Богу за то, что Он стал моим Отцом и восполнил во мне эту утрату.
